(1)Почему-то романтическими считаются такие профессии, как лётчик, космонавт, моряк дальнего плавания, геолог... (2)А мне кажется, что самая большая романтика — в повседневном труде учёного. (3)Ведь учёный — это тот человек, которому общество, человечество поручает узнавать новое об окружающем мире и о нас самих, то есть совершать открытия. (4)И как же счастлив человек, который всю жизнь, каждый день делает открытия!

(5)А кто не мечтал сделать какое-нибудь великое открытие или изобрести нечто необходимое людям? (6)Пусть это открытие касается, казалось бы, совсем незначительных вещей, например, истории одного слова и даже одного звука. (7)Такое открытие совсем не обязательно сделает его автора знаменитым, если не считать узкого круга учёных, которые занимаются теми же проблемами. (8)Один мой знакомый, работавший в издательстве «Наука», любил говорить учёным: «Вашу книгу ждут во всём мире...». (9)3десь он делал паузу, а затем прибавлял: «...одиннадцать человек». (10)Но всё равно это — открытия.

(11)Правда, далеко не всегда научные открытия правильно оцениваются современниками. (12)В этом смысле показательна история одного ныне знаменитого языковеда.

(13)Во второй половине XIX века во Франции работал молодой швейцарский учёный по имени Фердинанд де Соссюр. (14)Ему было двадцать лет, когда он написал небольшую книгу о первоначальной системе гласных в индоевропейских языках. (15)Когда-то существовал язык, из которого развились в дальнейшем и русский, и немецкий, и латынь, и греческий, и армянский, и языки Ирана, Пакистана и Северной Индии. (16)Так вот, юный де Соссюр, сопоставляя слова разных языков, «вычислил», что в общеиндоевропейском языке были два звука, которые не сохранились ни в одном из известных нам индоевропейских языков.

(17)Большинство учёных если и прочитали книжку де Соссюра, то сочли её чепухой. (18)Только столь же юный польский языковед Николай Крушевский, заброшенный судьбой в далёкую Казань, и ещё два специалиста согласились с выводами де Соссюра. (19)А самые знаменитые тогдашние учёные назвали первый труд Фердинанда «незрелым», «в корне ошибочным», «по существу несостоятельным »...

(20)Прошло почти пятьдесят лет. (21)Де Соссюр достиг преклонного возраста и умер малоизвестным. (22)Незадолго до смерти он трижды прочитал в Женевском университете, где был профессором, курс общего языкознания. (23)В первый год к нему пришло всего шесть слушателей, в последний — целых двенадцать! (24)Как можно видеть, студенты на лекции де Соссюра, мягко говоря, не особенно стремились попасть.

(25)А дальше начались поистине сказочные события. (26)Два близких и любимых ученика Соссюра, кстати, ставшие очень известными учёными, в память о своём учителе решили издать его лекции, собрав записи студентов и самого профессора и восстановив на их основе текст курса. (27)«Курс общей лингвистики» вышел в свет в 1916 году и мгновенно сделал имя де Соссюра знаменитым среди языковедов всего мира. (28)И примерно в то же время были впервые расшифрованы надписи на одном из древнейших индоевропейских языков — хеттском. (29)Молодой в те годы польский языковед Ежи Курилович стал всесторонне анализировать звуки этого языка. (30)И можно представить себе его удивление и восхищение, когда он обнаружил среди них оба звука, «вычисленных» за полвека до этого де Соссюром!

(31)Оказывается, уже в юности де Соссюр исследовал языки по своей системе, которую изложил ученикам только в самые последние годы жизни. (32)Только тогда и стало ясно, что «незрелое» рассуждение юного швейцарца было на самом деле великим открытием.
(По А. А. Леонтьеву*)

*Алексей Алексеевич Леонтьев (1936-2004) — известный лингвист, психолог, психолингвист, автор учебников и многочисленных публикаций.

(1)Все собрались, (2)Сначала речь держал председатель здешнего колхоза, на чьей земле был сооружён этот памятник. (3)Говорил он безо всяких бумажек, любил цифру и умел её подать, а потому слушали его всегда с оживлённым вниманием.

(4)А я всё смотрел на цементный конус, ещё раз перечитывая фамилии. (5)Праведников Г. А., рядовой. (6)Проскурин С. М., рядовой. (7)Пыжов А. С., лейтенант. (8)Рогачёв М. В., мл. сержант. (9)Родионов Н. И., рядовой...

(10) Как и все остальные здесь, я тоже не знал никого из этого списка, но имена неотвратимо притягивали к себе.

—(11)Итоги подводить нам ещё рано, — продолжал выступающий, — но то,что мы сделали, это уже весомо. (12)Это дело чести...

(13)Романов Ф. С., мл. сержант, — про себя читал я. (14)Салямов М., рядовой, Санько А. Д., рядовой...

(15)Вчитываясь в эти фамилии, я как-то и не заметил, когда председателя сменила бойкая девчонка. (16)Слушал эту чистенькую расторопную девчонку, а передо мной встали в памяти картины, виденные там, на войне...

(17)...Зимой мы сменили пехотную часть на плацдарме. (18)Поредевшую, измотанную шквальным огнём, её незаметно отвели обратно за реку. (19)Однажды я, командовавший тогда ротой, увидел в бинокль перед занятыми позициями одиноко лежащего молодого убитого бойца. (20)Кто же был этот солдат? (21)У него ведь тоже были фамилия, имя, отчество...

(22)И я подумал: как по-разному может сложиться судьба солдата. (23)Даже если он пал смертью храбрых. (24)Это благо, если его подобрали с поля боя, если опознали при этом и если ротный, составляя списки потерь, второпях не перепутал, не пропустил его фамилии. (25)Это благо, если донесение попало в вышестоящий штаб и если тот штаб не окружили потом, не сожгли, не разбомбили с воздуха вместе с писарскими сундуками и сейфами. (26)Если... (27)Да мало ли этих "если" на пути солдатского имени к такой вот табличке на братском обелиске!

(28)В это время бойкая девчонка произнесла последнюю фразу особенно звонко и, довольная, что нигде ни разу не запнулась, пылая счастливым лицом, на носочках перебежала от обелиска к стоявшим в строю ребятишкам.

(29)А потом, когда пригласили желающих выступить, вышла женщина, в зимней суконной шали, с заветренными руками. (30)Сразу побледнела, как только оказалась у памятника, и лишь потом выкрикнула:

—(31)Я вам так скажу: моих полегло двое. (32)На самом деле...все они мои...все, кто погиб...
(По Е. Носову*)

*Евгений Иванович Носов (1925-2002) — русский писатель, прозаик, автор повестей и рассказов. Участник Великой Отечественной войны.

(1)Сегодня я впервые осознала: расставаться будет грустно. (2)Просто грустно, без всяких метафор и ненужных сравнений. (3)Одиннадцатый класс как песочные часы. (4)Сверху — школа, снизу — ты. (5)И ты берёшь теперь от школы всё, что она даёт, и не ждёшь, когда закончится урок, когда можно будет закрыть за собой дверь класса, пронестись во весь дух по коридору, сбежать вниз по лестнице, запрыгать, как кузнечик: «Домой, домой!» (6)Не хочется теперь!

(7)В одиннадцатом классе учиться весело. (8)Шутим чаще, смеёмся громче, ссоримся реже. (9)Вообще не ссоримся! (10)На уроках не до учёбы, потому что нравится оглядывать взрослеющих одноклассников, вздыхать: «Какие...» (11) Вспоминать, кто в кого был влюблен, кто кому нравился. (12)Кто смешливый, кто обидчивый, кто чудаковат, кто всегда поможет, а кто и отложит.

(13)В одиннадцатом классе легко всех любить, и все кажутся самыми лучшими. (14)Кто раздражал, незаметно становится лучшим другом. (15)Того, кого считала глупым, считаешь теперь просто очень простым. (16)И хорошим. (17)И не обзываешь никого, даже про школьные «кликухи» стараешься забыть: ко всем по имени. (18) Уважительно и как друг.

(19)В последнее время на уроках литературы мне кажется, будто между нами, одноклассниками, бьются окна, срываются шторы, становится всё понятно...
(20)Мы отрываемся от художественного произведения, от рассказов Бунина и Куприна, пружиним литературными строчками, подпрыгиваем и улетаем за горизонты школьной программы, туда, где начинается жизнь... (21)Углубляемся в тему любви, которая трогает больше всего, заставляет спорить, громко и страстно рассуждать...

(22)В любовь все верят одинаково. (23)И несправедливо выделять кого-то: юношей, девушек... (24)Нет более или менее романтичных или сентиментальных. (25)Удивительно, но юноши даже чаще более заинтересованы в обсуждении любви, личных взаимоотношений.

(26)И оказываются более активными, поднимают руку, чтобы ответить, кто из героев повести или рассказа виноват в разлуке, кто ошибался, как он сам поступил бы в такой ситуации. (27)И мы теперь с большим рвением делаем литературу, спешим начать заниматься сразу, лишь прозвенит звонок. (28)И нашей учительнице тоже интересно, она наблюдает за нами, загадочно молчит, улыбается, подкидывает новые вопросы, темы для обсуждения. (29)И у книг из школьной программы вдруг рождается неожиданное продолжение. (30)И я с удивлением понимаю: мы не дети, мы не школьники, мы уже взрослые... (31)Те, про кого пишутся и пишутся книги...
(По Н. Михайловой*) 

*Наталья Михайлова — педагог, публицист.

(1)Когда я вошёл в новую пустую квартиру, единственный, кто встретил меня, был старый заснеженный тополь за окном, он остался от деревенской усадьбы, которая была на этом месте, и теперь, заглядывая во второй этаж, будто сказал мне: «Здравствуй», — и от белых прекрасных ветвей его в комнату лился свет, чистый, непорочный, неподкупный. (2)Потом пришла весна, и однажды утром, после тёплого ночного дождя, в окно заглянуло что-то зелёное, дымчатое, неопределённое.

(3)Каждую весну повторяется одно и то же, и каждый раз это как чудо, чудо обновления, и к нему нельзя привыкнуть. (4)Я долго стоял и смотрел и не мог наглядеться. (5)Теперь за окном будто поселился кто-то живой, шумел и вдруг замолкал, а во время ветра тихонько и кротко постукивал в окно.

(6)Он жил всеми своими листьями, тысячами тысяч листьев, подставляя их солнцу, луне, ветру, дождю. (7)Он радовался жизни вовсю, каждую минуту, каждую секунду своего бытия. (8)А я, раздумывая над своей жизнью, хотел бы научиться у него этой постоянной радости на воле под небом.

(9)На его ветви прилетали птицы, они свистели, пели свои короткие городские песенки, может, тополь им рассказывал обо мне, и они заглядывали в окно и ухмылялись.

(10)Какое это было долгое чудесное лето в тот первый год жизни в новой комнате, с живым тополем у самого окна, какие были бесконечные закаты, и светлые ночи, и легкие сны! (11)Лишь иногда мне вдруг снилось, что я почему-то потерял новую комнату и снова живу в старой, тёмной и чадной, с голой электрической лампочкой на длинном шнуре. (12)Но я просыпался, и тополь глядел в комнату с чистыми, свежими стенами, и предрассветный зелёный шум сливался с ощущением счастливого пробуждения. (13)Потом пришла осень, листья пожелтели, и в комнате стало тихо, грустно.

(14)Начались осенние ливни и бури, по ночам тополь скрипел, стонал, бился ветвями о стену, словно просил защиты от непогоды. (15)Постепенно облетали листья с его ветвей, сначала с верхних, потом с нижних. (16)Листья струились ручьями, устилая балкон, и некоторые прилипали к стеклам и с ужасом глядели в комнату, чего-то ожидая.

(17)И вот уже на тополе не осталось ни одного листочка, он стоял голый, чёрный, словно обгорелый, и на фоне синего неба видна была каждая чёрная веточка, каждая жилочка, было торжественно тихо и печально в природе, негреющее солнце светило по-летнему. (18)И, как всегда, вспоминалось детство и думалось: кто ты? (19)В чём смысл жизни? (20)Потом ещё раз была весна, и всё было сначала, и жизнь казалась бесконечной.

(21)Но однажды утром я услышал под окном звук, будто тополь мой визжал. (22)Я бросился к окну. (23)Внизу стояли скреперы и дорожные катки, которые пробивали новую улицу, и рабочий электрической пилой валил стоявший посреди дороги тополь.

(24)И вот сверху я увидел, как дрожь прошла по всему его зелёному телу, он зашатался, мгновение подумал и рухнул на новую улицу, перекрыв её во всю ширину шумящей зелёной обвальной листвой.

(25)И открылась мне краснокирпичная, скучная, голая стена дома на той стороне улицы, и с тех пор я вижу только её и кусочек неба.

(26)Часто вспоминается мне мой тополь. (27)И всё кажется, что он не исчез с земли, а где-то растёт в лесу, на поляне, шумит всеми листьями.
(По Б. Ямпольскому*) 

*Борис Самойлович Ямполъский (1912-1972), русский писатель.

(1)Многие считают понятие чести устарелым, несовременным, в том смысле, что оно нынче неприменимо — не те условия. (2)Для одних это связано с такими действиями, как дуэль: мол, чем иначе можно защитить свою честь от оскорблений? (3)Другие считают: честь сегодня заменена более высоким понятием — принципиальность. (4)Вместо человека чести — человек принципов...

(5)Как может устареть чувство чести, чувство собственного достоинства, сугубо личное нравственное чувство? (6)Как может устареть понятие чести, которая даётся человеку однажды, вместе с именем, и которую нельзя ни возместить, ни исправить, которую можно только беречь?

(7)Мне вспоминается случай, связанный с именем А.П. Чехова. (8)В 1902 году царское правительство аннулировало избрание Максима Горького в почётные академики. (9)В знак протеста Короленко и Чехов отказались от звания академиков. (10)Для Чехова это был акт не только общественный, но и личный. (11)Он писал в заявлении, что при избрании Горького он повидался с ним и первый поздравил его. (12)А теперь, когда Академия наук известила, что выборы недействительны, выходит, что он, Чехов, как академик, признаёт это. (13) «Я поздравлял сердечно, и я же признаю выборы недействительными — такое противоречие не укладывается в моём сознании, примирить с ним свою совесть я не мог, — писал он в Академию наук. — И после долгого размышления я мог прийти только к одному решению... о сложении с меня звания почётного академика». (14)А ведь так сложились обстоятельства, вроде независимые от Чехова, и он мог бы найти для себя оправдание.

(15)Убеждения, конечно, вещь необходимая. (16)Но есть такое более простое, конкретное понятие, как слово, данное человеком. (17) Оно не подтверждено никаким документом, справкой. (18)Просто слово. (19)Допустим, делового человека, который обещал сделать ремонт к такому-то числу, собрать людей, привезти оборудование, принять приехавших издалека. (20)Да мало ли ещё что. (21)Ну, эка беда, не принял, не сделал, не привёз. (22)Сделает через месяц, примет через два дня, и за это спасибо. (23)Бывает, что и в самом деле ничего страшного, никакой катастрофы, если исключить одно обстоятельство — слово, дано было слово.
(По Д. Гранину*) 

*Даниил Александрович Гранин (род. в 1918 г.) — русский писатель, публицист.

(1)Почему-то многие современные эстрадные «звёзды» с особенным удовольствием говорят о том, как плохо они учились в школе. (2)Кому-то объявляли выговоры за хулиганство, кого-то оставляли на второй год, кто-то доводил педагогов до обморочного состояния своими умопомрачительными причёсками... (3)Можно по-разному относиться к подобным откровениям наших «звёзд»: одних эти рассказы об озорном детстве приводят в умиление, другие начинают ворчливо сетовать на то, что сегодня путь на сцену открыт только бездарям и невеждам.

(4)Но больше всего беспокоит реакция подростков. (5)У них возникает стойкое убеждение, что наиболее короткий путь к известности пролегает через детскую комнату милиции. (6)Они-то всё принимают за чистую монету. (7)0ни далеко не всегда понимают, что рассказы о «безбашенном» детстве, когда будущая «звезда» поражала всех окружающих своим экзотическим своеобразием, — это всего лишь сценическая легенда, что-то вроде концертного костюма, который отличает артиста от обычного человека. (8)Подросток не просто воспринимает информацию, он её активным образом преобразовывает. (9)Эта информация становится основой для его жизненной программы, для выработки путей и способов достижения цели. (10)Вот почему человек, который что-то вещает на многомиллионную аудиторию, должен обладать высоким чувством ответственности.

(11)На самом ли деле он выражает свои мысли или бессознательно продолжает сценическую игру и говорит то, чего от него ждут поклонники? (12)Посмотрите: я «свой», такой же, как все. (13)Отсюда и иронично-снисходительное отношение к образованности, и кокетливое ёрничанье: «Ученье — свет, а неученье — приятный полумрак», и надменное самолюбование. (14)Но вот передача закончилась. (15)Что осталось в душе тех, кто слушал артиста? (16)Какие семена он посеял в доверчивых сердцах? (17)Кого он сделал лучше? (18)Кого он направил на путь творческого созидания? (19)Когда одному известному ди-джею молоденькая журналистка задала эти вопросы, он просто фыркнул: да идите вы, я совсем не для этого... (20)И в этом недоуменном возмущении «поп-звезды» проявляется её гражданская незрелость, её человеческая «недообразованность». (21)А человек, который ещё не построил себя как личность, не осознал своей миссии в обществе, становится покорным слугой толпы, её вкусов и потребностей. (22)Он, может быть, и умеет петь, но не знает, для чего поёт.

(23)Если искусство не зовёт к свету, если оно, хихикая и лукаво подмигивая, тащит человека в «приятный полумрак», если оно ядовитой кислотой иронии уничтожает незыблемые ценности, тогда возникает резонный вопрос: а нужно ли такое «искусство» обществу, достойно ли оно того, чтобы стать частью национальной культуры?
(По И. Гонцову*) 

*Игоръ Гонцов — современный публицист.

(1)Недавно прочитал в интервью городского чиновника: «Филармония «Петербург-концерт» должна стать продюсерским центром, своеобразной «фабрикой звёзд»... (2)Более неудачное сочетание слов — «фабрика звёзд» — трудно себе представить в устах председателя Комитета по культуре. (3)Ведь то, что показывает нам телевидение под этим названием, — если и фабрика, то не звёзд, а, скорее, заштампованной метеоритной пыли, которая в доли секунд исчезает в животворящей атмосфере культуры. (4)Бедная страна наша! (5)Кроме прочих неисчислимых недугов, она просто заражена «звёздной болезнью». (6)А нам нужны мастера!

(7)Понятно, что воспитание актёра, певца и музыканта требует не только неимоверного труда, способностей и терпения, но и времени. (8)Недаром даже очень среднее образование требует не менее трёх лет обучения. (9)А за полгода неокрепших молодых людей, даже подающих надежды, можно только вымуштровать, обучив немногим актерским штампам, годным на потребу невзыскательной толпе.

(10)Если говорить словами великого поэта, то мы «сеем разумное, доброе, вечное». (11)И в школьном классе, и в прекрасном зале на Фонтанке я вижу, как в глазах старшеклассников появляется пытливый блеск понимания и сопереживания, когда они слушают Достоевского, Чехова, Пушкина, Галича, Окуджаву, как глубокие мысли и чувства, высказанные на сказочно прекрасном русском языке, трудно переводимом на другие языки, находят свой путь к их разуму и сердцу. (12)И их реплики после концерта — «клёво!» — не меньшая награда, чем громкие аплоди¬сменты или напряжённая, сознательная тишина во время выступлений. (13)Надо только сделать так, чтобы этот «птичий» подростковый сленг переплавился в их сознании в прекрасную русскую речь. (14)А что говорить о великой классической музыке, которая без слов — напрямую — испокон веку воздействовала на чувства людей!

(15)Это адски трудное дело — пытаться донести до зрителя (особенно молодого — ведь упустим же!) драгоценные слова и музыку наших великих предшественников, за творения которых нас уважают и любят во всем мире.

(16)А шоу-бизнес в помощи государства не нуждается.
(По Л. Мозговому*)

*Леонид Павлович Мозговой (род. 1941 г.) — заслуженный артист РФ.

(1)Мы говорим иногда о людях: «Ограниченный человек». (2)Но что может значить это определение? (3)Каждый человек ограничен в своих знаниях или в своём представлении о мире. (4)Ограничено и человечество в целом.

(5)Вообразим горняка, который в угольном пласте разработал вокруг себя некоторое пространство, окружённое толщами непроницаемого чёрного камня. (6)Вот его ограниченность. (7)Каждый человек в незримом, но тем не менее непроглядном пласте мира и жизни разработал вокруг себя некоторое пространство знаний. (8)Он находится как бы в капсуле, окружённой безграничным, загадочным миром. (9)«Капсулы» разные по размерам, потому что один знает больше, а другой меньше. (10)Человек, прочитавший сто книг, самонадеянно говорит о том, кто прочитал двадцать книг: «Ограниченный человек». (11)Но что он скажет тому, кто прочитал тысячу? (12)И нет, я думаю, человека, который прочитал бы все книги.

(13)Несколько веков тому назад, когда информационная сторона человеческих знаний была не столь обширна, встречались учёные мужи, «капсула» которых приближалась к «капсуле» всего человечества и, может быть, даже совпадала с ней: Аристотель, Архимед, Леонардо да Винчи... (14)Теперь такого мудреца, который знал бы столько же, сколько знает человечество как таковое, найти нельзя. (15)Следовательно, про каждого можно сказать, что он ограниченный человек. (16)Но очень важно разделять знания и представления. (17)Чтобы пояснить свою мысль, возвращаюсь к нашему горняку в каменноугольном пласте.

(18)Допустим условно и теоретически, что некоторые из горняков родились там, под землей, и ни разу не вылезали наружу. (19)Не читали книг, не имеют никакой информации, никакого представления о внешнем, запредельном (находящемся за пределами их забоя) мире. (20)Вот он выработал вокруг себя довольно обширное пространство и обитает в нём, думая, что мир ограничен его забоем. (21)Под землёй же работает и другой, менее опытный горняк, у которого выработанное пространство меньше. (22)То есть он более ограничен своим забоем, но зато имеет представление о внешнем, наземном мире: он купался в Чёрном море, летал на самолёте, рвал цветы... (23)Спрашивается, кто же из них двоих более ограничен?

(24)То есть я хочу сказать, что можно встретить учёного человека с большими конкретными знаниями и вскоре убедиться, что он очень, в сущности, ограниченный человек. (25)И можно встретить человека, не вооружённого целым арсеналом точных знаний, но с широтой и ясностью представлений о внешнем мире.
(По В. Солоухину*) 

*Владимир Алексеевич Солоухин (1924-1997) — поэт, прозаик, публицист.